– Повсюду ходят слухи о том, что он намерен подчинить себе даже Британию и Соединенные Штаты, – сказал мне Корженёвский. – Единственную потенциальную опасность его захватническим планам представляет собой Австрало-Японская Федерация, но она ведет политику строгой изоляции и тщательно избегает вмешиваться в события, не затрагивающие сферу ее жизненных интересов. Это уберегло АЯФ от худших последствий войны, и у нее нет никаких оснований рисковать всем, чтобы позволить втянуть себя в конфликт между двумя примитивными племенами, как это, вероятно, выглядит из Австралии. До сих пор Черный Аттила не представлял для АЯФ прямой угрозы. И покуда этого не произошло, она не станет предпринимать против него никаких шагов. Африканские народы, которые до сих пор еще не примкнули к нему, слишком слабы, чтобы оказывать непосредственное сопротивление; они только рады, что он продолжает захватывать регионы, потерянные для цивилизации.

– Но ведь в самой природе подобных захватчиков множить легкие успехи и в конце концов накинуться на более трудную добычу, – заметил я.

Корженёвский пожал плечами и зажег свою трубку. Остальные посетители уже давно разошлись по домам, мы сидели вдвоем у погасшего очага и допивали остатки виски из бутылки.

– Вероятно, и его разбег когда-нибудь замедлится. На это надеется большинство. Насколько мне известно, среди завоеванных народов он устанавливает своего рода порядок, даже нечто вроде справедливости, пусть даже немного дифференцированной, только для людей с коричневой, черной и желтой кожей. Что до белых, то, как я слышал, с ними обращаются куда суровее. Он преисполнен жгучей ненависти к белым, которых считает корнем всего зла в этом мире. Хотя, с другой стороны, я слышал, что на него работают некоторые белые ученые. Вероятно, они ему полезны. Многие предпочли служить Черному Аттиле, нежели претерпевать те страшные мучения, которые он приготовил для других людей белой расы. Его возможности постоянно возрастают. Он обладает большим флотом «броненосцев», воздушных кораблей и боевых подводных лодок – и этот флот растет с каждым новым завоеванием, потому что он присоединяет к нему те боевые машины, что сражались против него.

– Но какой интерес может представлять для него захват Англии? – спросил я. – Здесь ему совершенно нечего искать.

– Только возможность отомстить, – тихо ответил польский капитан. Он бросил взгляд на свои наручные часы. – Время возвращаться на корабль. Вы со мной, Бастэйбл?

– Для этого я и здесь, – ответил я. На сердце у меня было тяжело после всего, что рассказал Корженёвский, но я заметил шутливым, насколько у меня это получилось, тоном: – Мальчишкой я частенько мечтал о подобных вещах, и вот мечта стала реальностью – я буду корсаром. Должен ли я подписать клятву кровью?

Корженёвский хлопнул меня по плечу:

– Вам даже не нужно распивать грог с дьяволом, мой дорогой друг, разве что вам этого очень захочется!

Я забрал немногочисленные пожитки из комнаты и вышел в ледяную ночь вслед за своим новым командиром.

Глава шестая

«Гавань цивилизации»

Добрый год с лишком провел я вместе с капитаном Корженёвским на борту «Лолы Монтес»; я принимал участие в предприятиях, которые означали бы верный смертный приговор в большинстве стран моего утерянного мира. Я жил отчаянной, опасной и не всегда вполне человеческой жизнью современного морского волка. Если не в глазах моих товарищей, то в моих собственных я превратился в преступника. Иногда меня мучила совесть, но, должен признаться, что получал все больше и больше удовольствия от такой жизни. Мы мерились силами с великим авантюристом по имени Море, никогда не нападали на невооруженные корабли и, согласно неписаному закону нашего жестокого и опустошенного мира, атаковали только те суда, которые занимались таким же пиратством, что и мы сами.

Однако на протяжении года, пока мы бороздили моря и океаны (постоянно держа ушки на макушке, чтобы случайно не напасть на судно, идущее под флагом Австрало-Японской Федерации или Черного Аттилы), наша добыча становилась все скуднее и попадалась все реже. Прямо пропорционально скорости иссякания источников энергии и запасных частей исчезали те немногие корабли, которые оставались еще на плаву после войны. Я нервничал, как американский охотник на бизонов, когда понял, что истребил уже почти всю дичь. Иногда проходили один-два месяца без того, чтобы мы хотя бы издалека увидели возможную добычу.

Обстоятельства вынудили нас принимать решение: либо нам придется вызвать на себя гнев одной из великих держав и напасть на ее корабли, либо же предстоит выискивать более мелкую дичь. Обе перспективы выглядели в наших глазах совершенно унылыми. Против великих держав нам не продержаться, а что до такого грязного дела, как нападение на корабль, намного меньше нашего, то ни один из нас не получал радости от подобной мысли. Единственной альтернативой всему этому было присоединиться к флоту одного из небольших нейтральных государств. Без сомнения, нас с восторгом примут на службу (оставаясь пиратами, мы были как заноза в глазу, а корабль такой величины, как наш, любое государство с удовольствием увидело бы на своей стороне; так что большинство правительств откажет себе даже в радости с нами посчитаться). Но что хорошего в том, чтобы подчиняться дисциплине после того, как мы вкусили настоящей свободы в открытом море?

Несмотря на все оговорки, я чувствовал разумность последнего плана и склонял Корженёвского именно к этой идее. Он был умный капитан, смотрел далеко и соглашался с тем, что его деятельность не может быть расценена иначе как пиратская.

– Я мог бы в любой момент утопить «Лолу Монтес» и уйти на покой, – доверительно объяснил он мне. – На островах меня бы приняли с удовольствием.

Но я боюсь скуки. Прежде, еще давно, я лелеял мечту писать романы [7] , знаете ли. Меня не оставляет ощущение, что материала достаточно по меньшей мере для одной-двух книжек. Однако теперь эта мечта не кажется мне столь неотразимой. Кому нынче читать мои книжки? Да и вообще, кто их издаст? Кроме того, не скажу, что возможность писать для грядущих поколений выглядит в моих глазах оптимистично, поскольку, вероятно, не будет больше никаких грядущих поколений! Нет, думаю, вы правы, Бастэйбл. Настало время для нового приключения. В Южной Америке и Индокитае еще существует несколько достаточно больших флотов. Даже в Африке есть один или два. Я надеялся, что нас примет одна из скандинавских стран, но вчерашние известия уничтожили эти планы навсегда.

Накануне мы узнали, что армии Черного Аттилы достигли Северной Европы и повалили последние бастионы западной цивилизации. От слухов о том, что он сделал со шведами, датчанами и норвежцами, у меня кровь застывала в жилах. Теперь черные племенные вожди разъезжают по Стокгольму в каретах убитых членов королевской семьи, а жители Осло все до единого обращены в рабство, и их силами создаются огромные генераторы и химические фабрики, необходимые для снабжения энергией боевых машин Черной Орды. В Копенгагене не осталось больше никого, кого можно было бы поработить, потому что город пережил длительную осаду. Остался там лишь мусор, шуршащий под ветром.

Поразмыслив над всем этим, Корженёвский снова заговорил:

– Еще один довод против возвращения на острова – это, несомненно, слухи о том, что Черный Аттила намерен вторгнуться в Британию. Если это произойдет, то рано или поздно горные районы и острова тоже окажутся в смертельной опасности.

– Этой мысли я просто не могу перенести, – сказал я. – Но если это случится, то я – за то, чтобы вести против него партизанскую войну. Конечно, нас уничтожат, но мы, по крайней мере, успеем сделать хоть что-то…

Корженёвский улыбнулся:

– Я не испытываю особого чувства долга по отношению к Великобритании. Но вам, вероятно, придало бы воодушевления, если бы я согласился с вашим планом?

Я был ошеломлен. Тогда он широко улыбнулся: